Идущие в ночь - Страница 161

К оглавлению

161

В мир пришла Ночь.

Анхайр взвыл. Отступив на шаг, я сочувственно наблюдала за превращением. Все части тела оборотня меняли форму одновременно, и только глаза изменились раньше, чем морда вулха стала человеческим лицом. Ничтожную долю секунды я видела затуманенные болью глаза человека на морде зверя. А потом превращение завершилось.

Одинец поднялся с четверенек. И тотчас упал на колени, разбрасывая руками землю. Он выкопал из-под каменного бока скалы свёрток с одеждой, торопливо натянул штаны, рубаху, сапоги. В руке у него блеснул незнакомый острый кинжал.

— Ну, Тури — начнём! — в голосе Одинца прозвучало мрачное веселье.

Опережающий! Я быстро отцепила ножны и перебросила анхайру.

— Лови!

Мечом Одинец владеет лучше меня. Против правды не попрёшь. Я выхватила из сумки арбалет.

— Ну — двинули? — Одинец шагнул к осыпи.

И я вдруг поняла, что наш путь закончился. Мы пришли в Ночь.

Теперь нас ждёт битва. Страшный и краткий бой. Страшный, потому что страшны наши противники. Краткий, потому что коротка Ночь.

— Погоди! — выкрикнула я. — Потом будет некогда…

Анхайр понял меня. И потянулся навстречу. Я прижалась к нему, отводя в сторону взведённый арбалет, и постаралась вложить в поцелуй всё, что было между нами несказанного. И, скорее всего, останется таковым. Губы Морана оказались неожиданно мягкими. А колючая щетина на подбородке и щеках ободрала мне кожу.

— А теперь — пошли!

Я рванулась вверх по склону. Ошейник сдавил мне горло, словно удавка.

Тьма и демоны!

Я выполнила уговор с чародеем. Я сдержала слово и пришла в У-Наринну. И обещанная Лю память досталась мне.

А теперь…

Моя левая рука сама нащупала застёжку.

Я понимала, что, скорее всего, делаю глупость. Что ошейники, которые верно служили нам по дороге, могут пригодиться и здесь. Но я не могла поступить иначе.

Договор выполнен. Я свободна.

Замысловатая застёжка расстегнулась от первого же прикосновения. Я сорвала ошейник и швырнула его на землю.

Глава двадцать восьмая
Четтан, день четырнадцатый

Ещё не утихла привычная боль во всём теле, как сознание возвратилось ко мне. Вулха я чувствовал совсем рядом, словно мы соприкасались боками. Звериное тело послушно отозвалось на мой беззвучный клич. Я, анхайр Моран, находился в зверином теле, и тело повиновалось мне точно так же, как и человеческое.

Боль стремительно отступала — превращение завершилось. Густо-синие меарские тени постепенно наливались тёмным пурпуром: Четтан вступал в свои права, а здесь, у самой горной гряды, влияние спрятавшегося Меара почти не чувствовалось.

Я огляделся. Лес словно подрос — ведь вулх ниже человека. И торчащие из земли щербатые обломки скал стали выше. Мир обрушил на меня лавину запахов, до превращения не различимых, и наполнился сотнями звуков, значительных и пустячных.

Хорошо, что власть над телом вулха и память просыпаются не в одночасье, а постепенно, в течение многих дней. Вряд ли бы человек выдержал такое резкое перемещение из мира зрения в мир запахов и звуков. А я постепенно привык. То есть, запахи и звуки по-прежнему ошеломляли меня, но я уже знал о них и был готов к их приходу.

Мой плащ, например, свёрнутый в походный клубок, пах хорингами, человеком и дымом, помимо совершенно обычных запахов кожи, ткани и пыли. Изнутри слабо доносилась тонкая и выразительная струйка железа — несомненно, давал о себе знать подаренный хорингами нож.

Ткнув носом этот клубок, я подхватил его зубами за кольцо и поднял. Надо же, какой лёгкий! Я ожидал, что ноша окажется тяжелее. Единственная неожиданность — во рту сразу же стала скапливаться слюна. Но спустя некоторое время я привык.

Сжимая в зубах людскую поклажу, я потрусил вверх по склону.

Я не заботился об осторожности, и листья прошлого круга вкрадчиво шуршали у меня под лапами. Тело вулха безошибочно находило удобную дорогу меж деревьев и редких скал, которые, впрочем, постепенно стали попадаться чаще. Невольно я снова предался размышлениям, благо лес был светел, красноват и чист. Я пытался свести воедино разрозненные мысли, воспоминания, догадки и — возможно — домыслы. Почему-то ни Лю, ни хоринги не открыли мне истины об У-Наринне и пути к ней, а, значит, снова придётся доходить до очевидных другому вещей своим умом, набивая синяки и шишки, но зато и приобретая ценный опыт, который, конечно, ещё не раз послужит нам с Тури в этой жизни. Пусть и недолгой, с точки зрения хорингов. Но другой у нас всё равно нет.

Итак, начнём с самого начала и попытаемся представить события последнего времени в целом.

Некий маг Ассанг, не человек, но оборотень, правда, и не анхайр, и не мадхет, ведающий о приближении Смутных дней, начинает готовить поход в У-Наринну. Для чего-то ему нужны ещё двое оборотней, и он в маске Лю-чародея заключает сделку сначала с Тури-карсой, а потом со мной. Или наоборот. В оплату он сулит память о днях зверя и власть над звериным телом. Понятно, что мы с Тури соглашаемся.

Другой маг, человек Седракс, предварительно уничтоживший множество предполагаемых соперников, тоже способных отправиться в Каменный лес, собирает свою команду — из магов. Их больше, чем двое, я видел троих плюс сам Седракс — итого, по меньшей мере четверо. Они идут в У-Наринну сами по себе и время от времени продолжают строить козни соперникам.

Почти истреблённые хоринги в преддверии Смутных дней предпринимают последнюю попытку вернуть былое могущество или хотя бы отвоевать место под Близнецами. Маг-хоринг по имени Ульфенор во главе семи не то учеников, не то просто соратников отправляется в путь, но почему-то втайне от своего народа.

161